В год векового юбилея экспертизы ТПП особое внимание уделяется нашим ценным кадрам, нашим опытным экспертам, коллегам, соратникам, друзьям. Представляем вашему вниманию беседу с экспертами Новороссийской торгово-промышленной палаты Натальей Александровной Светенюк и Лидией Кирилловной Букиной.
— Расскажите, пожалуйста, как вы пришли в профессию эксперта?
Лидия Букина:
- Я окончила Краснодарский политехнический институт, работала в Ростове-на-Дону на заводе «Ростсельмаш». В 1986 году вернулась в Новороссийск. С тех пор и по сей день работаю в Бюро товарных экспертиз Новороссийской ТПП, сейчас это Инспекционное бюро «Сюрвей-Эксперт» Союза НТПП… Здесь меня встретили эксперт по качеству Галина Алексеевна Омельченко и директор БТЭ Мила Васильевна Федорова. В Палате всегда было развито наставничество, моим наставником была Любовь Михайловна Пасичник. Я стала экспертом по качеству, и первой была экспертиза оконного стекла. Мы постоянно учились: по ГОСТам и техдокументации занятия проводились каждую неделю, и, конечно, главное обучение шло в процессе работы. Моя специализация — эксперт по оборудованию: стройматериалы, блоки бетонные и оконные, станки, запчасти, комплектность, потом пошли компьютеры, программное обеспечение, документация. Учились и экзаменовались в Краснодаре.
Эксперты ТПП РФ каждые три года повышают квалификацию по своей специализации, и это серьезное обучение. Раньше со всей России приезжали специалисты ТПП: мы обменивались опытом, разбирали интересные экспертизы и получали нужные знания. Онлайн обучение, конечно, экономит время, но живое общение ничем не заменишь.
В 1999 году в Новороссийской ТПП был создан Пост радиационного контроля. Обучались радиационному контролю в НПП «ДОЗА». Работали с алюминием, выдавали протоколы радиационного контроля. Я много экспертиз проводила по оборудованию: бытовую технику на комплектность, запчасти, новые погрузчики, краны. Помню, три дня выгружала краны в разобранном виде из теплохода. По упаковочному листу проверяла количество мест, проводила визуальный осмотр и фотофиксацию. Процесс очень трудоемкий, детали огромные, стрелу крана нужно правильно застропить, следить, чтобы ничего не упало. Везде надо присутствовать.
Наталья Светенюк:
- По специальности я техник-технолог по очистке промышленных вод. После техникума работала на комбинате коммунальных предприятий и благоустройства. А потом вернулась в Новороссийск, и с 28 апреля 1980 года работаю в Палате. Помню, как в первый раз пришла на пятый причал, увидела маленькую комнатку. Людей было не протолкнуться — эксперты продовольственной и промышленной групп. Я очень благодарна своим наставникам — отзывчивые, всегда нас поддерживали. Мне очень нравился и нравится наш коллектив.
— Каким должен быть эксперт?
Лидия Букина:
— Ответственным. Важно постоянно учиться и повышать профессиональный уровень, дисциплинированным, внимательным. С кадрами сейчас проблема, у молодежи часто нет среднего специального образования. А очень нужно именно техническое образование. Работа эксперта в порту сложная — при погрузке на суда алюминия, меди, цветных металлов производится маркировка груза. Для чего мы маркируем? Из ж/д вагонов груз выгружают на склад. Но у груза несколько получателей, поэтому он разделен на партии, и мы маркируем, чтобы при выгрузке каждый получатель мог найти свой груз. Это очень ответственная работа — ошибиться нельзя!
— Какие рабочие ситуации вспоминаются?
Наталья Светенюк:
— С 1980-х годов шло очень много товаров, и абсолютно все экспертизы делала Новороссийская торгово-промышленная палата. Все районы порта были заставлены судами, в которых находился наш груз. В смену выходили 10 экспертов! Мы трудились на шести причалах: мясомолочная продукция, зерно, сахар-сырец навалом, цитрусовые, чай, мука — это была наша специфика. На работу принимали работников только с высшим или среднетехническим образованием. И еще еженедельное обучение в Палате, иначе снимут КТУ (коэффициент трудового участия). Учились оформлять акты, компьютеров не было, писали от руки, печатали и, после проверки руководителя, отдавали клиенту. И были уверены в правильности своей работы.
У нас было пять групп — продовольственная, лесная, промышленная, винная и группа лошадников. Тогда с Абинского конезавода лошадей отправляли за границу: в Хорватию и Югославию — на мясо, а в Италию отгружали скаковых. Вспоминаю, и такая ностальгия, работаю уже 44 года. Какие у нас экспертизы интересные были!
Калькуляторов не было, ходили со счетами. Зимой шли считать баранье мясо в тулупах по самые пятки, валенки неподъемные, ватные штаны и счеты подмышкой. Если тебе повезет, будешь работать на причале, там теплее, чем в леднике. В леднике было очень холодно, и мы выходили на улицу погреться. С помощью гиревых весов взвешивали туши. Вместе с нами считали груз представители порта, железной дороги и таможни. Грузчики ставили ковш в проем и по обе стороны кидали туши баранов, и ты должен успеть обе стороны посчитать. Потом сравнивают, у кого сколько получилось. Если данные сошлись — груз принят, если нет — нарекания эксперту: плохо считаешь.
Товаров приходило очень много: более 30 видов чая из Индии, огромные туши крупного рогатого скота из Аргентины (четверть туши весила 250 кг). У нас были невероятные эксперты-мясомолочники! Они проводили отбор проб так: барана или бизона двое суток размораживали, а потом торгово-промышленная палата обязана была сварить мясо и дать экспертам попробовать, чтобы определить качество органолептическим методом. Таким же методом проверяли качество масла. Сахар обычно шел с Кубы, Бразилии и Доминиканской республики. Из Доминиканы сахар шел только малыми партиями, потому что тростник собирался вручную с помощью мачете и был экологически чистым. А из Бразилии и Кубы партии шли большие.
ТПП всегда очень большой вес имела — без нас работу не начинали, даже краном никто не смел повернуть, пока эксперт не на причале. В порту для нас был установлен домик для работы и отдыха. Приходишь, быстро переодеваешься за 10 минут. Требования к работе были высокие, но и отношение окружающих к ТПП очень уважительное. Наставники у меня были сильные. Я очень благодарна Анне Григорьевне Любогощевой и Асе Назаровне Балоян, очень многому у них научилась.
В Лесном порту много работали. Третий район был самый страшный, там поднимали с полувагона пакет пиломатериалов с торциями разного объема, и надо все быстро просчитать, прокубаторить и сверить с информацией грузоотправителя. Тяжелая была работа.
Были и индивидуальные экспертизы, например, в селе Кирилловка определяли процент земли. Раньше там были склады военнослужащих, и они по осени закупали картофель в Орловской и Курской областях. Осень была дождливая, и картошку выкопали с землей. Нам пришлось на складе вывалить весь картофель и очистить его, чтобы посчитать. В итоге процент земли оказался около половины веса. С нашим актом заказчик вышел в арбитраж.
Много было экспертиз вина, приходили суда из Испании и Италии. Отбирали пробы с каждого танка — очень интересная была экспертиза.
Экспертизы делали при любой погоде: дождь или сильный ветер, мы в плащах и все мокрые. Бывало, работали в условиях пыльных бурь в очках и респираторах. Когда выгружают окатыши и брикеты, летит легкая металлизированная пыль. Из-за нее фотоаппараты каждые два — три месяца ломались. Но мы люди старой закалки, работаем несмотря ни на что: ни на погоду, ни на возраст. Зовут на работу — идем!
В двухтысячных у нас начался экспорт, из Новороссийска отправляли зерно с элеватора. Там мы отбирали пробы «нюхом». Однажды на элеватор завезли в вагонах подмоченное зерно, и кто-то засыпал все в общий котел. А когда поняли ошибку, пришлось на причале органолептическим способом отбирать бракованное зерно: по галерее идет зерно, и я каждый час шла, отбирала зерно и органолептическим методом определяла наличие прелости.
Или еще ситуация. Принимаем сахар-сырец, моросит дождь, а трюмы не закрыты. Мы фиксируем это в своем журнале, ведь запретить в порту выгрузку мы не имеем права. Но можем отправить телефонограмму диспетчеру района или дежурному диспетчеру порта. К нам всегда прислушивались: Палата сказала, и все остановились.
Лидия Букина:
— Мы работаем без заранее прописанного графика: в зависимости от постановки теплохода, от ветра, постоянно переносишь смены, а потом несколько суток подряд работаешь. Эксперты, конечно, хотели бы точно знать, когда и где будет их смена, но это не всегда возможно. Иногда приходилось работать две ночи подряд, а потом еще и день. Было, когда о смене мы узнавали прямо на новогоднем корпоративе — непредсказуемая работа!
Знаков маркировки у нас было максимум на 53 партии, нужно придумывать каждый раз обозначения, а у тебя всего 8 цветов краски! А как-то пришлось выписывать цифры на пакетах с алюминием, причем с двух сторон. От 1 до 114 на каждый вагон, трое суток работала. Надо еще и быстро все делать. Каждый вагон нужно было определять по маркировочной этикетке, там есть группа цифр, по которой определяли принадлежность к конкретному вагону. И вот мне ночью звонят и сообщают, что смешали два вагона, а этикеток на грузе нет, потому что они отвалились при перевозке. Я ночью выехала на место, что бы понять, как действовать дальше, ведь груз не может быть немаркированным. Нам пришлось отставить груз без маркировочных этикеток в сторону до утра. На каждой чушке имелось клеймо с номерами плавки, мы их сфотографировали, и по этим номерам экспедитор груза смог определить, к какому вагону относится груз. После чего смогли нанести верную маркировку. Эта работа была нашей очередной проверкой на профессионализм.
А однажды в дождь мне пришлось поэкспериментировать с процессом нанесения краски на мокрую поверхность. Специально закупили мешок ветоши, чтобы протирать груз перед маркировкой. И получилось, кстати, очень красиво, мы старались!
Наталья Светенюк:
— А я помню, нам рефрижератор поставили с красной рыбой, судно выгружали ночью в дождь. Сортов много, но ничего не видно, маркировку не разглядеть. Завозят все это в холодильник. И вот заходишь в ледник, а твои бумаги стали колом, писать не возможно, очки запотели, очень тяжело было работать.
Лидия Букина:
— Вот такие работы, где нужно было проявить свой максимум, но все получилось и нет нареканий, приносят особое удовлетворение. Мы даже иногда конфликтовали с грузчиками. Было такое, что я «обнимала» груз, не отпуская, чтобы нанести маркировку, а грузчик пытался у меня его вырвать!
Мы даже когда фотофиксацию маркировки делаем, хочется сделать красивый красочный кадр. Вот проходишь мимо чушек и стараешься по линеечке их промаркировать. Мы же практически всю жизнь проводим на работе — надо получать удовольствие от дела рук своих!
Самое главное, все заказчики знают, что если работают эксперты Новороссийской торгово-промышленной палаты, значит, все могут быть спокойны, все будет выполнено профессионально и четко. Работа наше нелегкая, мы не сидим в офисе, мы — люди солнца и воздуха.
Источник: Новороссийская торгово-промышленная палата
— Расскажите, пожалуйста, как вы пришли в профессию эксперта?
Лидия Букина:
- Я окончила Краснодарский политехнический институт, работала в Ростове-на-Дону на заводе «Ростсельмаш». В 1986 году вернулась в Новороссийск. С тех пор и по сей день работаю в Бюро товарных экспертиз Новороссийской ТПП, сейчас это Инспекционное бюро «Сюрвей-Эксперт» Союза НТПП… Здесь меня встретили эксперт по качеству Галина Алексеевна Омельченко и директор БТЭ Мила Васильевна Федорова. В Палате всегда было развито наставничество, моим наставником была Любовь Михайловна Пасичник. Я стала экспертом по качеству, и первой была экспертиза оконного стекла. Мы постоянно учились: по ГОСТам и техдокументации занятия проводились каждую неделю, и, конечно, главное обучение шло в процессе работы. Моя специализация — эксперт по оборудованию: стройматериалы, блоки бетонные и оконные, станки, запчасти, комплектность, потом пошли компьютеры, программное обеспечение, документация. Учились и экзаменовались в Краснодаре.
Эксперты ТПП РФ каждые три года повышают квалификацию по своей специализации, и это серьезное обучение. Раньше со всей России приезжали специалисты ТПП: мы обменивались опытом, разбирали интересные экспертизы и получали нужные знания. Онлайн обучение, конечно, экономит время, но живое общение ничем не заменишь.
В 1999 году в Новороссийской ТПП был создан Пост радиационного контроля. Обучались радиационному контролю в НПП «ДОЗА». Работали с алюминием, выдавали протоколы радиационного контроля. Я много экспертиз проводила по оборудованию: бытовую технику на комплектность, запчасти, новые погрузчики, краны. Помню, три дня выгружала краны в разобранном виде из теплохода. По упаковочному листу проверяла количество мест, проводила визуальный осмотр и фотофиксацию. Процесс очень трудоемкий, детали огромные, стрелу крана нужно правильно застропить, следить, чтобы ничего не упало. Везде надо присутствовать.
Наталья Светенюк:
- По специальности я техник-технолог по очистке промышленных вод. После техникума работала на комбинате коммунальных предприятий и благоустройства. А потом вернулась в Новороссийск, и с 28 апреля 1980 года работаю в Палате. Помню, как в первый раз пришла на пятый причал, увидела маленькую комнатку. Людей было не протолкнуться — эксперты продовольственной и промышленной групп. Я очень благодарна своим наставникам — отзывчивые, всегда нас поддерживали. Мне очень нравился и нравится наш коллектив.
— Каким должен быть эксперт?
Лидия Букина:
— Ответственным. Важно постоянно учиться и повышать профессиональный уровень, дисциплинированным, внимательным. С кадрами сейчас проблема, у молодежи часто нет среднего специального образования. А очень нужно именно техническое образование. Работа эксперта в порту сложная — при погрузке на суда алюминия, меди, цветных металлов производится маркировка груза. Для чего мы маркируем? Из ж/д вагонов груз выгружают на склад. Но у груза несколько получателей, поэтому он разделен на партии, и мы маркируем, чтобы при выгрузке каждый получатель мог найти свой груз. Это очень ответственная работа — ошибиться нельзя!
— Какие рабочие ситуации вспоминаются?
Наталья Светенюк:
— С 1980-х годов шло очень много товаров, и абсолютно все экспертизы делала Новороссийская торгово-промышленная палата. Все районы порта были заставлены судами, в которых находился наш груз. В смену выходили 10 экспертов! Мы трудились на шести причалах: мясомолочная продукция, зерно, сахар-сырец навалом, цитрусовые, чай, мука — это была наша специфика. На работу принимали работников только с высшим или среднетехническим образованием. И еще еженедельное обучение в Палате, иначе снимут КТУ (коэффициент трудового участия). Учились оформлять акты, компьютеров не было, писали от руки, печатали и, после проверки руководителя, отдавали клиенту. И были уверены в правильности своей работы.
У нас было пять групп — продовольственная, лесная, промышленная, винная и группа лошадников. Тогда с Абинского конезавода лошадей отправляли за границу: в Хорватию и Югославию — на мясо, а в Италию отгружали скаковых. Вспоминаю, и такая ностальгия, работаю уже 44 года. Какие у нас экспертизы интересные были!
Калькуляторов не было, ходили со счетами. Зимой шли считать баранье мясо в тулупах по самые пятки, валенки неподъемные, ватные штаны и счеты подмышкой. Если тебе повезет, будешь работать на причале, там теплее, чем в леднике. В леднике было очень холодно, и мы выходили на улицу погреться. С помощью гиревых весов взвешивали туши. Вместе с нами считали груз представители порта, железной дороги и таможни. Грузчики ставили ковш в проем и по обе стороны кидали туши баранов, и ты должен успеть обе стороны посчитать. Потом сравнивают, у кого сколько получилось. Если данные сошлись — груз принят, если нет — нарекания эксперту: плохо считаешь.
Товаров приходило очень много: более 30 видов чая из Индии, огромные туши крупного рогатого скота из Аргентины (четверть туши весила 250 кг). У нас были невероятные эксперты-мясомолочники! Они проводили отбор проб так: барана или бизона двое суток размораживали, а потом торгово-промышленная палата обязана была сварить мясо и дать экспертам попробовать, чтобы определить качество органолептическим методом. Таким же методом проверяли качество масла. Сахар обычно шел с Кубы, Бразилии и Доминиканской республики. Из Доминиканы сахар шел только малыми партиями, потому что тростник собирался вручную с помощью мачете и был экологически чистым. А из Бразилии и Кубы партии шли большие.
ТПП всегда очень большой вес имела — без нас работу не начинали, даже краном никто не смел повернуть, пока эксперт не на причале. В порту для нас был установлен домик для работы и отдыха. Приходишь, быстро переодеваешься за 10 минут. Требования к работе были высокие, но и отношение окружающих к ТПП очень уважительное. Наставники у меня были сильные. Я очень благодарна Анне Григорьевне Любогощевой и Асе Назаровне Балоян, очень многому у них научилась.
В Лесном порту много работали. Третий район был самый страшный, там поднимали с полувагона пакет пиломатериалов с торциями разного объема, и надо все быстро просчитать, прокубаторить и сверить с информацией грузоотправителя. Тяжелая была работа.
Были и индивидуальные экспертизы, например, в селе Кирилловка определяли процент земли. Раньше там были склады военнослужащих, и они по осени закупали картофель в Орловской и Курской областях. Осень была дождливая, и картошку выкопали с землей. Нам пришлось на складе вывалить весь картофель и очистить его, чтобы посчитать. В итоге процент земли оказался около половины веса. С нашим актом заказчик вышел в арбитраж.
Много было экспертиз вина, приходили суда из Испании и Италии. Отбирали пробы с каждого танка — очень интересная была экспертиза.
Экспертизы делали при любой погоде: дождь или сильный ветер, мы в плащах и все мокрые. Бывало, работали в условиях пыльных бурь в очках и респираторах. Когда выгружают окатыши и брикеты, летит легкая металлизированная пыль. Из-за нее фотоаппараты каждые два — три месяца ломались. Но мы люди старой закалки, работаем несмотря ни на что: ни на погоду, ни на возраст. Зовут на работу — идем!
В двухтысячных у нас начался экспорт, из Новороссийска отправляли зерно с элеватора. Там мы отбирали пробы «нюхом». Однажды на элеватор завезли в вагонах подмоченное зерно, и кто-то засыпал все в общий котел. А когда поняли ошибку, пришлось на причале органолептическим способом отбирать бракованное зерно: по галерее идет зерно, и я каждый час шла, отбирала зерно и органолептическим методом определяла наличие прелости.
Или еще ситуация. Принимаем сахар-сырец, моросит дождь, а трюмы не закрыты. Мы фиксируем это в своем журнале, ведь запретить в порту выгрузку мы не имеем права. Но можем отправить телефонограмму диспетчеру района или дежурному диспетчеру порта. К нам всегда прислушивались: Палата сказала, и все остановились.
Лидия Букина:
— Мы работаем без заранее прописанного графика: в зависимости от постановки теплохода, от ветра, постоянно переносишь смены, а потом несколько суток подряд работаешь. Эксперты, конечно, хотели бы точно знать, когда и где будет их смена, но это не всегда возможно. Иногда приходилось работать две ночи подряд, а потом еще и день. Было, когда о смене мы узнавали прямо на новогоднем корпоративе — непредсказуемая работа!
Знаков маркировки у нас было максимум на 53 партии, нужно придумывать каждый раз обозначения, а у тебя всего 8 цветов краски! А как-то пришлось выписывать цифры на пакетах с алюминием, причем с двух сторон. От 1 до 114 на каждый вагон, трое суток работала. Надо еще и быстро все делать. Каждый вагон нужно было определять по маркировочной этикетке, там есть группа цифр, по которой определяли принадлежность к конкретному вагону. И вот мне ночью звонят и сообщают, что смешали два вагона, а этикеток на грузе нет, потому что они отвалились при перевозке. Я ночью выехала на место, что бы понять, как действовать дальше, ведь груз не может быть немаркированным. Нам пришлось отставить груз без маркировочных этикеток в сторону до утра. На каждой чушке имелось клеймо с номерами плавки, мы их сфотографировали, и по этим номерам экспедитор груза смог определить, к какому вагону относится груз. После чего смогли нанести верную маркировку. Эта работа была нашей очередной проверкой на профессионализм.
А однажды в дождь мне пришлось поэкспериментировать с процессом нанесения краски на мокрую поверхность. Специально закупили мешок ветоши, чтобы протирать груз перед маркировкой. И получилось, кстати, очень красиво, мы старались!
Наталья Светенюк:
— А я помню, нам рефрижератор поставили с красной рыбой, судно выгружали ночью в дождь. Сортов много, но ничего не видно, маркировку не разглядеть. Завозят все это в холодильник. И вот заходишь в ледник, а твои бумаги стали колом, писать не возможно, очки запотели, очень тяжело было работать.
Лидия Букина:
— Вот такие работы, где нужно было проявить свой максимум, но все получилось и нет нареканий, приносят особое удовлетворение. Мы даже иногда конфликтовали с грузчиками. Было такое, что я «обнимала» груз, не отпуская, чтобы нанести маркировку, а грузчик пытался у меня его вырвать!
Мы даже когда фотофиксацию маркировки делаем, хочется сделать красивый красочный кадр. Вот проходишь мимо чушек и стараешься по линеечке их промаркировать. Мы же практически всю жизнь проводим на работе — надо получать удовольствие от дела рук своих!
Самое главное, все заказчики знают, что если работают эксперты Новороссийской торгово-промышленной палаты, значит, все могут быть спокойны, все будет выполнено профессионально и четко. Работа наше нелегкая, мы не сидим в офисе, мы — люди солнца и воздуха.
Источник: Новороссийская торгово-промышленная палата